Четыре сезона [litres] - Стивен Кинг

Было чуть больше половины четвертого, когда впереди, в просвете между деревьями, блеснула полоска воды.

– Наконец-то! – радостно воскликнул Крис. – Это Ройял!

У нас как будто открылось второе дыхание, так мы рванули к долгожданной реке. Тем временем ливень приближался. Воздух еще более загустел, и за какие-то секунды температура упала градусов на десять. Взглянув себе под ноги, я вдруг обнаружил, что тень моя совсем исчезла.

Мы снова шли попарно, внимательно вглядываясь в склоны насыпи по обе стороны дороги. Я ощутил внезапную сухость во рту. Солнце в последний раз выглянуло из-за туч и больше уже не показывалось. Картина эта – громадная туча, сверкающая золотом по краям, – напомнила мне одну из иллюстраций к Ветхому завету. Наконец солнечные лучи исчезли вовсе, а за ними тучи поглотили и последний кусочек голубого неба. Мы, словно лошади, почуяли запах реки, а может, это был запах океана, готового вот-вот обрушиться сверху на иссохшую, истомившуюся по влаге землю. Назревал, судя по всему, настоящий потоп.

Я старался внимательно смотреть на обочину, однако разверзшееся небо приковывало взгляд помимо моей воли. Прохладный ветер все крепчал. Внезапно прямо у меня над головой сверкнула такая ослепительная вспышка, что глаза сами собой зажмурились: похоже, сам Господь сфотографировал меня, по пояс голого мальчишку, куда-то бредущего по железнодорожной колее. Где-то ярдах в пятидесяти рухнуло сраженное молнией громадное дерево, а последовавший вслед за этим раскат грома заставил меня содрогнуться. Больше всего на свете мне сейчас хотелось очутиться дома, в уютном безопасном месте вроде погреба, где хранилась картошка, с хорошей книжкой…

– О Боже! – вскрикнул Верн фальцетом. – Господи Иисусе, вы только посмотрите!

Взглянув туда, куда указывал пальцем Верн, я увидал голубовато-белый огненный шар, двигавшийся к нам над левым рельсом с треском и шипением, напоминавшим рассерженного кота. Мы замерли в оцепенении, разинув рты и все еще не веря в существование подобных штуковин, а шар тем временем промчался мимо нас и, удалившись футов на двадцать, вдруг лопнул с громким треском и исчез, распространив вокруг резкий озоновый запах.

– Какого черта я вообще тут делаю? – пробормотал Тедди.

– Вот это да! – возбужденно воскликнул Крис, потрясенный зрелищем. – Глазам своим поверить не могу! Вот так штука, а?!

Я, однако, в этой ситуации был согласен скорее с Тедди. Как и ему, мне было весьма не по себе, а одного взгляда на небо хватило, чтобы закружилась голова. Очередная молния ударила совсем рядом, запах озона стал сильнее, а раскат грома последовал практически безо всякой паузы.

Звон в ушах еще не стих, когда послышался ликующий вопль Верна:

– ВОТ ОН! НУ НАКОНЕЦ-ТО! СМОТРИТЕ, ВОН ТАМ ОН! Я ЕГО ВИЖУ!

Достаточно прикрыть глаза, и я снова и снова вижу Верна, стоящего на рельсе, словно первооткрыватель на капитанском мостике, прикрыв ладонью глаза от очередной вспышки, другой же рукой указывая куда-то вдаль.

Мы подбежали к Верну, при этом я повторял про себя: Его просто-напросто подвело воображение. Сначала пиявки и жара, теперь эта гроза… Ему, конечно, померещилось. Однако, как бы мне ни хотелось, чтобы это так и было, я уже понимал, что Верну вовсе не померещилось. В тот миг я осознал, что зря ввязался в это гиблое дело, что любоваться на мертвое тело у меня не было ни малейшего желания.

Там, куда указывал Верн, прошедшие ранней весной ливни частично размыли насыпь, образовав канаву фута в четыре, до которой у ремонтной службы либо никак не доходили руки, либо ее просто не заметили. Канава уже заросла черникой, откуда высовывалась белая, как воск, ладонь. Запах оттуда шел отвратный.

Я старался не дышать, остальные, по-моему, тоже.

Сильный ветер хлестал нас теперь уже со всех сторон, однако я его не замечал, думая, что обязательно сойду с ума, если сейчас услышу выкрик Тедди: Парашютистам приготовиться к прыжку! Лучше бы было увидеть все тело сразу, а не одну эту восковую ладонь… Она и сейчас встает у меня перед глазами всякий раз, когда я слышу или же читаю о каком-нибудь ужасном происшествии или преступлении.

И вновь блеснула молния, потом еще и еще раз. Раскаты грома следовали один за другим, словно боги устроили там, на небесах, гонки на огненных колесницах.

– Бли-и-ин, – протянул Крис. Ругательство вышло у него каким-то полувздохом, полувсхлипом.

Верн нервно облизнул губы, а Тедди молча стоял и смотрел. Ветер то сдувал его длинные, спутанные волосы с ушей, то снова закрывал их. На лице его застыла абсолютно ничего не выражающая маска, хотя позднее мне стало казаться, что нечто на нем все же промелькнуло…

По мертвой ладони ползали взад-вперед черные мураши.

Лес вокруг нас как будто тяжело вздохнул, заметив наконец наше присутствие, – это по кронам деревьев ударили первые тяжелые капли дождя.

По голове и рукам застучали капли размером в десятицентовик. Изголодавшаяся по влаге земля впитывала их мгновенно.

Эти первые громадные капли сыпались, наверное, не более пяти секунд. Мы с Крисом озадаченно переглянулись.

И тут разверзлись хляби небесные, и начался всемирный потоп…

Крис спрыгнул с насыпи к промоине, волосы у него уже намокли и слиплись. Я последовал за ним. Верн с Тедди поспешили за нами, но мы с Крисом оказались у тела Рэя Брауэра первыми. Лежал он ничком. Крис вопросительно посмотрел на меня, взгляд у него был серьезным, совсем взрослым. Поняв, чего он хочет, я молча кивнул.

Думаю, тело оказалось тут, внизу, безо всяких видимых увечий, а не там, на рельсах, изуродованным до неузнаваемости, потому что парнишка в последний момент попытался увернуться от поезда. Лежал он головой к насыпи, в позе ныряльщика перед прыжком. Его темные, рыжеватые волосы слегка вились, на них виднелась запекшаяся кровь, однако ее было совсем немного. Одет он был в темно-зеленую футболку и джинсы. Обуви не было, но чуть поодаль, в зарослях черники, я заметил полукеды. Это меня поначалу удивило – почему это они валяются отдельно? – но потом понял, в чем тут дело.

Все мои родные и друзья считают, что мое богатое воображение – бесценный дар Божий, что оно не только позволяет зарабатывать на жизнь, но и не дает мне никогда скучать, словно бесплатное кино, которое можно смотреть когда захочешь. В общем-то они правы, но иногда, особенно по ночам, воображение рисует мне такое, что лучше было б никогда не видеть. Вот и сейчас, глядя на эти валяющиеся в стороне кеды, я отчетливо увидел, как они слетели у него с ног от страшного удара поездом, удара, который и отнял у него жизнь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});